Моему любимому мужу, поэту, прозаику, критику, переводчику Николаю Владимировичу Переяслову 12 мая 2019 года исполняется 65 лет. В это трудно поверить, ведь он так ещё молод душой и устремлён в будущее. И в то же время за его плечами столько написанного: одних только изданных книг — 39, а не изданных — ещё десяток, не меньше! Я зову его «вечным двигателем», потому что, сколько вижу и знаю его — он всё время за рабочим столом, на котором сначала лежала тетрадь с авторучкой, потом стояла пишущая машинка, а ныне размещается компьютер. С утра и до вечера, с перерывом на краткий дневной сон или прогулку в парке, он и в 65 лет несёт свою бессрочную вахту служения русской литературе. Когда это началось? Не тогда ли ещё, когда в младенческой колыбели посреди небольшой хаты молча лежал грудничок Коля, а через форточку в комнату вдруг влетела шаровая молния, которая покружила над малышом, а затем вылетела в сени, оттуда через люк – на чердак, через чердачное окно – на улицу, и потом взорвалась во дворе, разметав стог сена?.. Или же, когда Николай подрос и спустился работать в шахту, где пришли к нему его первые стихи о друзьях-шахтёрах, которые он потом прочитал на литературном объединении поэтов, а позже и на местном телевидении — в Донецке?.. Потом были ещё московские Горный и Литературный институт, а затем работа в Самарском отделении Союза писателей России и многие годы творческой и организационной работы в сердце писательского сообщества — аппарате Правления Союза писателей России…
До сих пор помню первое взрывное ощущение от прочтения одного его стихотворения из цикла о соловье с простуженным горлом: «Кого спасут слова, когда из-за ветвей, / ночь уравняв в правах с подземной жутью Да́нте, / гадёныш флейтоустый — соловей — / потянет с сердца бинт мучительным анданте?..» Это было настоящее потрясение. Неужели это написал стоящий передо мной молодой мужчина!? Как он сотворил эту поэтическую гармонию слов, образов, чувств, пробивающую прямо до сердца? А в стихотворении о нашем любимом городе мне отчётливо слышится его тайная музыка: «О, Москва, как грехи отпусти, / допусти до заветной услады — / насладиться твоим Дебюсси / в долгих свистах Нескучного сада!..» Или ещё такие строчки: «Вот и звонят с колокольни, / праздничный чин отслужив, / Боже, как страшно и больно / сердцу узнать, что ты жив!» Это сродни картине Левитана «Вечерний звон».
С годами перейдя к форме прозы (при этом, не бросая стихи, литературоведение и публицистику) Николай зачастую писал пророческие романы, опережающие ещё не произошедшие события. Проблема была только в том, что, будучи написанными, они опаздывали к читателю из-за задержек с опубликованием (время было такое). Так роман «Он где-то рядом» описал события расстрела Белого дома, «Шир-Ака» — распад Советского Союза, а «Ветер с востока» — массовую миграцию населения на территорию бывшего СССР. А написанный ещё в самые молодые годы роман «Дело № 666» вообще имел мистическую историю. Номер журнала «Донбасс» с этим романом был стремительно раскуплен читателями и даже у редактора журнала не осталось ни одного экземпляра, прямо из его рабочего кабинета был кем-то похищен единственный оставшийся в редакции экземпляр.
Особо нужно отметить переводческий энтузиазм Николая Владимировича. В его копилке поэтические переводы многих и многих авторов, живущих в самых разных концах страны и мира. Книга переводов «Диски памяти» вобрала в себя лишь малую толику сделанного переводчиком за долгие годы. Авторы переведенных им стихотворений неизменно отмечают способность переводчика точно и талантливо пересказать на русском языке написанное ими, за это они и ценят переводчика Переяслова.
В «Дневнике критика» Николай Переяслов провокационно задиристо написал: «Я пишу лучше всех». Да, начиная исследование творчества своих коллег, нужно быть уверенным, что ты напишешь об их произведениях самые точные и заинтересованные слова. Но главное в критике Переяслова то, что в наше, как сейчас говорят, «нелитературное время», когда люди мало читают художественной литературы и тем более исследуют современный литературный процесс, Николай продолжает с неподдельным интересом следить за творчеством своих товарищей писателей, живущих не только в столице, но и на просторах всего бывшего СССР. И в том, чтобы откликаться в критических статьях на лучшие, яркие, по его мнению, произведения, он видит главную задачу литературного критика.
Николай Переяслов остаётся писателем вне зависимости от того, «какое время на дворе» (Б. Пастернак), болен он или здоров, есть возможность опубликовать написанное или нет, и отмечены читателями или критикой его произведения или не отмечены. Он остаётся писателем 24 часа в сутки, и в этом — его счастье и смысл жизни. 