ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ ПРЕДКОВ
Беседа с Николаем БУРЛЯЕВЫМ,
президентом Международного кинофорума «Золотой Витязь»,
председателем Международного объединения кинематографистов,
кавалером орденов Преподобного Сергия Радонежского и Андрея Первозванного,
народным артистом России
— Николай Петрович, не так давно в Тамбове прошёл десятый, юбилейный, Международный кинофорум славянских и православных народов «Золотой Витязь». Отличается ли он принципиально от других известных кинофестивалей — «Кинотавра», Международного московского?
— Не обижая своих коллег, которые занимаются организацией кинофестивалей, должен признаться, что из всех пятисот кинофорумов, которые сейчас активно действуют на планете (я побывал на многих кинофестивалях), «Золотой Витязь» имеет своё отличие: почти все другие кинофорумы грешат одним грехом — вседозволенностью отбора программы. И почти на каждый кинофестиваль просачивается то, чего показывать нельзя.
Поскольку каждая душа, как известно, христианка, «Золотой Витязь» избрал своим девизом: «За нравственные христианские идеалы, за возвышение души человека». Это кинофорум, от рождения опекаемый Святейшим Патриархом Алексием II. Этот кинофорум создан в России, на русской земле, с её культурой и традицией. И всё это нас обязывает к строжайшему отбору. В этом и есть главное отличие.
— Почему «Золотой Витязь» появился именно десять лет назад, сложилась ли тогда какая-то конкретная ситуация в стране и в мире, которая вызвала его к жизни? Ведь ничего случайного на земле не бывает, на все воля Господа.
— По промыслу Божию в 1992 году появился киноцентр «Русский фильм», и первой его акцией стал кинофестиваль славянских и православных народов «Золотой Витязь». Конечно, это было предопределено ходом истории кинематографа, культуры и нации в целом. Я помню, что на пороге открытия кинофорума (а это было в то время, когда стали создаваться новые общества, организации) я однажды задумался о том, что с уходом из жизни Шукшина перестала говорить наша русская душа. Я подумал: «А есть ли он сейчас, русский кинематограф?» Те годы открыли все каналы для мутного потока кино и телевидения Запада, и всё это обрушилось на нас, словно из клоаки, залило чистые поля и нивы российской культуры, хлынуло в кинозалы. И естественной попыткой противодействия этому потоку, желанием собрать разбросанные камни русского кинематографа и стало появление киноцентра «Русский фильм». Причём, я помню, что даже мои близкие друзья отговаривали, меня: «Зачем ты выбрал название «Русский фильм», придумай что-нибудь другое, не дразни никого». Я принципиально избрал это название.
Но вот — создан киноцентр, а что делать дальше? На создание кино нет средств. Так и появился кинофестиваль «Золотой Витязь».
— Да, это было время, когда слово «русский» считалось чуть ли не ругательством. Помню, для того чтобы утвердить название созданного в Самаре нового литературного журнала «Русское эхо» его создателям пришлось выдержать просто невиданный по мощности прессинг различных лжедемократов…
— Как только мы осознанно сделали попытку проведения кинофестиваля, за месяц удалось собрать 7 стран, 14 конкурсных и 15 внеконкурсных фильмов. Неожиданно для нас самих всё у нас получилось, и уже у истоков кинофорума Господь поправил нас: изменилось название, и кинофорум стал не русским национальным, как я задумывал, а всеславянским, который открывался в дни празднования славянской культуры и письменности.
— Каким был десятый кинофестиваль?
— Я считаю десятый «Золотой Витязь» нашим началом, как это ни странно, ведь десять лет — это уже целая история в нашей жизни, и мы уже начали создавать музей кинофестиваля. Но я считаю, что именно с десятого произошёл качественный рывок на новые позиции и рубежи, откуда мы уже должны идти в наступление, и путь «Золотого Витязя» должен удивлять, радовать, обнадеживать тех, кто хочет, чтобы на экране утверждался нравственный идеал.
— Расширилась ли география участников кинофорума?
— Естественно, расширилась, и настолько, что к нам уже едут тридцать стран. В этот раз мы показывали уже 200 конкурсных фильмов, поскольку у нас есть номинации: конкурс художественных фильмов, конкурс документальных фильмов, сценарный конкурс, конкурс видеофильмов, конкурс анимационных фильмов и конкурс студенческих и дебютных фильмов.
— Почему местом проведения десятого «Золотого Витязя» стал город Тамбов?
— Этот вопрос мне задают каждый год: почему в Приднестровье, почему в Сербии, почему в Минске, почему в Смоленске? А всё происходит по промыслу Божию. Я предполагаю один город, а он бывает, порой, не готов принять нас, а ждут нас в Сербии. А что касается Тамбова, то ещё перед отъездом туда была пресс-конференция, где я отвечал так: «Потому что мы в октябре прошлого года побывали в Тамбове на «Эхе «Золотого Витязя», где мы увидели переполненные залы, профессионализм администрации Тамбовской области, устроившей из «Эха» настоящий кинофестиваль. Приехало 6 стран, 23 участника, были задействованы все города Тамбовской области, причём на таком уровне уважения к нам, что мы поняли — от добра добра не ищут. И сочли возможным, при взаимном желании с администрацией Тамбовской области, провести кинофорум «Золотой Витязь» в этом году на Тамбовской земле. И мы не обманулись». Но теперь я бы ответил иначе, добавив, что лишь там я узнал, что это родина моих предков, попав на реку Ворону, о которой мне рассказывал отец, как о реке детства. Ещё я узнал, что город Борисоглебск был в Тамбовской губернии, то есть я приехал на родину и, может быть, поэтому и появится на Тамбовской земле Российский национальный киноцентр.
— Эта идея родилась в дни кинофестиваля?
— Её можно считать итогом кинофестиваля, ведь с администрацией Тамбовской области был подписан договор о создании на Тамбовской земле подобного киноцентра, где будут свои киностудия, киноакадемия, кинозалы и вся региональная киноиндустрия (я не буду пугать тем, что это такое всероссийское дело, но это дело будет начато на Тамбовской земле). Мэры всех крупнейших городов Тамбовской области заверили меня, что в каждом городе появятся кинотеатры, готовые к показу наших фильмов, и мы начнём с Тамбовской губернии прокат того, что нужно показывать людям, ибо в нашей коллекции за десять лет накопилось 1700 фильмов, показанных на конкурсном экране.
— Получается, что жизнь сама подсказывает, в каком направлении двигаться дальше. Обнаружил ли кинофестиваль в современном кинематографе какие-то общие тенденции?
— Дело в том, что то, чем занимается «Золотой Витязь», — это принципиально другой подход. От рождения сто лет тому назад у кинематографа было два пути — или к Богу, или к дьяволу; или поднимать душу, или окунуться в рынок и непотребство. Кинематограф, главным образом, пошёл по второму пути, хотя, конечно, были, есть и будут подвижники, их не так много, но они — ориентир для кинематографа мирового. Так что, у нас — принципиально другой путь, другой поток — духовный, поэтому так тепло любому человеку, попавшему на наш кинофестиваль, будь то поляк, китаец, казах, еврей, татарин, ему уютно. Причём поначалу представители разных народов к нам едут с опаской, мол, как это так — кинофестиваль славянских и православных народов — это что-то отдельное. Не отдельное, потому что для нас руководством служит мысль Ивана Александровича Ильина, который говорил о том, что каждый художник ищет совершенства, и этот поиск приводит его к Христовым заповедям. Каждый художник делает дело религиозное, несмотря на то, к какой он конфессии принадлежит. Поэтому уютно всем этим людям, о ком я говорю. И Япония к нам едет, и Монголия, и Италия, и Австралия, и Америка, и Нидерланды, и Франция, и Англия, и Германия…
— Фестиваль получил мировой резонанс, из российского форума вырос во всемирный.
— Конечно, но не каждого мы принимаем, а только те фильмы, чьи идеи соответствуют нашему духу.
— Какие фильмы десятого кинофорума «Золотой Витязь» лично вам запали в душу?
— Продемонстрированные работы мне все нравятся. «В августе 44-го» Михаила Пташука — блистательная работа, советский фильм в лучших традициях, снятый на американской плёнке прекрасной техникой. Очень достойно явлены как бы новые русские герои. «Луной был полон сад» моего любимого режиссёра Виталия Мельникова (я у него трижды играл). Блестящая современная работа с прекрасным актёрским ансамблем. Самые интересные работы бывают в конкурсе документальных и видеофильмов. Обычно в конкурсе участвуют 25—30 документальных и 70—90 видеоработ. Есть просто шедевры, очень радует сербский кинематограф, у них есть документальные фильмы продолжительностью 5—7 минут, достойные самых высоких наград. Без текста, лаконично, притчево, мудро.
— Есть ли у победителей шанс иметь широкий прокат в нашей стране?
— Я неоднократно выходил на ведущие каналы телевидения с критикой их прокатной политики за то, что они подсовывают телезрителям порнографию, насилие, «мыло», и вносил предложение, в том числе и Михаилу Швыдкому, что мы можем им помочь и насытить телеканалы фильмами сроком на 3—4 года — 1700 названий, это будет дешевле для них и это будет то, что нужно нации — однако воз и поныне там.
— А резонанс «Золотого Витязя» в мире вы ощущаете?
— Мы приобретаем популярность в ряде стран мира, самая большая популярность у нас в Югославии, где, как говорят сами сербы, о «Витязе» пишут больше, чем о Каннах и «Оскаре», а при поступлении в творческие вузы в билетах есть вопросы о нашем кинофоруме. Огромнейшая популярность у «Золотого Витязя» в Белоруссии, растёт интерес к нему на Украине, в Грузии, Польше, Греции, Болгарии.
— Ваше время, наверное, целиком уходит на фестивальные заботы, и всё-таки есть ли хоть какая-то возможность, чтобы оставаться при этом ещё и актёром и режиссёром?
— Страсть к актёрскому делу у меня пропала давно, да её по-настоящему и не было никогда. Я не хотел быть актёром. Этого для меня всегда было мало. Я стал актёром в 13 лет, в 15 — попал в Театр им. Моссовета, где играл с Орловой, Марецкой, Мордвиновым. Я любил театральный азарт, увлечение, духовный подъём. Когда оканчивался спектакль, я чуть не плакал, потому что оканчивалась эта жизнь, игра. Но всё равно внутренне я не поддерживал фразы актёров типа «я хотел бы умереть на театральных подмостках». У меня от первой роли в двенадцать лет появилась мечта стать режиссёром, я пошёл именно к этой цели. Потом на каком-то отрезке жизни я начал писать, лет в 18 стал поэтом, и если меня спрашивали: кто вы, прежде всего — актёр, режиссёр или поэт, я отвечал: поэт, потом режиссёр, а уже потом актёр. Актёрство для меня было всегда на последнем месте, а теперь вообще пропало желание играть. Если я не поставлю фильм о Пушкине, то вообще не появлюсь на экране. Если поставлю, то буду играть. Я хотел бы поставить фильм о Пушкине по роману Юрия Сергеева «Княжий остров». Это блистательная книга, и если появится этот фильм, то с ним появится новый русский герой.
— В нашем любимом советском отечестве был очень тесный контакт писателей и кинематографистов, многие шедевры кинематографа создавались на основе литературных произведений. Сейчас эта связь разорвана? Ощущаете ли Вы роль профессиональных писателей в создании фильмов?
— Тенденции такой нет, так как и у писателей, и у кинематографистов нет веры в то, что они осуществят эти проекты, нет финансовых возможностей. Видимо, время сейчас такое — не нашего духа. Сейчас время тех, о ком говорил Н.Языков: «Вам наши лучшие преданья / смешно, бессмысленно звучат. / Могучих прадедов деянья / вам ничего не говорят…» Пока эти люди правят кинематографом, телевидением, культурой, у нас нет возможностей поставить никакую работу, я сам пишу сценарии, но, как автор и режиссёр, не могу осуществить свой главный замысел — поставить фильм о Пушкине, т.к. «Госкино» враждебно этой культуре.
— И в этих условиях выходом является «Золотой Витязь»?
— Все мои силы сейчас уходят на кинофестиваль, поскольку он стал движением. Он обязывает ко многому. Хорошо, конечно, что на этом непростом пути нас многие понимают и поддерживают. Среди этих доброхотов должен отметить и Международный Фонд единства православных народов, чьи идеи близки участникам фестиваля. «Витязь» делает такие дела, что сдруживает города. Нас ждёт югославский город Пожиг, ему было обещано, что первое «Эхо «Золотого Витязя» всегда будет проходить там. На показ премированных десятым фестивалем работ мы везём в Пожиг мэра города Кирсанова Тамбовской губернии для заключения договора о дружбе и сотрудничестве между Кирсановом и Пожигом. В недрах «Золотого витязя» три года назад создано Международное объединение кинематографистов славянских и православных народов, куда входят 14 стран и 2700 членов союза. Я избран руководителем этого союза. Мы разработали Программу спасения и развития национального киноискусства славянских и православных народов, в ней, в частности, говорится: «Славянским и православным народам, вынесшим за прошедшие два тысячелетия от Рождества Христова много горя, предстоит в третьем тысячелетии пережить свой звездный миг — осуществить уникальный гуманный эксперимент, содержащийся в проекте «Кинематограф созидающего духа». Любовь, сострадание и возвышение души человека средствами киноискусства может оказаться одним из самых светлых и созидательных решений для всего человечества».
— Лицедейство, как известно, считается в православии грехом. Как в вас, верующем человеке, сочетается актёрская профессия и вера?
— Если актёрство православное, с молитвой, во благо души человека, то это хорошо. Я очень долго искал ответ на этот вопрос, общался со многими духовными лицами, и все отвечали по-разному. Вообще, к современному кинематографу критически относятся не только священнослужители, но и все люди. Нынешний кинематограф потерял доверие зрителей, он пугает, шокирует. Но один священник сказал мне: «Если вас сподобил Господь обрести вот этот окоп в борьбе за душу человека, то вы не только можете, вы должны работать. Экран — это оружие массового поражения или подъёма духа, указания путей спасения для людей». Вот для того чтобы кинематограф стал спасением, и появился «Золотой Витязь», — как надежда не только для зрителей, но и для создателей. Потому что автор, режиссёр и актёр в идеале являются зеркалом нации. И кинозеркало не должно быть кривым, пошлым, похотливым. За всё ответит человек, будь он создатель фильма, книги или роли. Мы должны помнить, что записано в Евангелии: «Невозможно не прийти в этот мир соблазну, но горе тому человеку, через которого соблазн приходит».
— Среди священнослужителей я неоднократно встречала бывших выпускников театральных вузов, не было ли у Вас мысли уйти в монастырь?
— Я занимаюсь тем делом, к которому я призван от рождения, от Господа. Когда я пришёл к старцам Троице-Сергиевой Лавры, то спрашивал благословения на открытие кинофорума «Золотой Витязь». Старец, поглядев на меня, сказал: «Дьякона из тебя не получится». А на мой вопрос об открытии подобного дела, осенив меня крестом, ответил: «Попробуй. Если не получится — уходи». Я попробовал, и по молитвам старцев, и по благословению Святейшего Патриарха всё получается.
— Кинофестиваль находится в тесном духовном контакте с представителями Православной Церкви?
— В каждом жюри у нас работает представитель Церкви, чтобы авторы понимали, что оценка будет строгой.
— У вас есть ощущение, что отечественный кинематограф начинает возрождаться?
— Конечно, есть ощущение, что кинематографисты задумались о том, чем они занимаются и к чему они привели страну. Но эти люди, приведшие кинематограф к полному краху, проголосовав за самоокупаемость, расхитив киноиндустрию с её «Мосфильмом», киностудией им. Горького, теперь они уже сами говорят об ответственности кинематографиста, и один из последних пленумов Правления Союза кинематографистов был посвящен ответственности художника.
— И свою лепту в это прозрение, вразумление сбившихся, я думаю, внёс и «Золотой Витязь».
— С этим будут разбираться историки — с местом и ролью фестиваля в жизни общества и в жизни профессионального кинематографа. Но, естественно, он как-то влияет, потому что ещё несколько лет тому назад я не мог говорить о русских залах, а сейчас на пленуме я уже открыто говорю о Господе, о том, что пора выстраиваться вертикально, а не ползать по горизонтали. Хотя, естественно, это трудно приживается, но всё равно есть уже кинематографисты, идущие нашим путем…